Соколов Александр - Ланка (Усобица В Лето 6883-Е)
Александр Соколов
Ланка
(Усобица в лето 6883-е)
Мальчик проснулся с первыми лучами солнца. От холода. Зябко вздра-
гивая, поспешно выполз из своего убежища под корнями великанской сос-
ны. Посмотрел вокруг с тоскливой безнадежностью.
А чему было радоваться?
Мрачная бесконечная ночь в лесу выдалась неласковой. Сколько раз
принималась покусывать холодными зубами то за уши, то за голые пятки!
Напоминала, что в лесу - не дома... И рубаха совсем взмокла от росы.
Какая тут радость?
Да и страшновато ночью в глухом лесу, далеко от жилья. Мало ли ка-
кая нечисть тут по ночам шастает. Или зверь какой. Тут не захочешь, а
перепугаешься. Особенно когда ты один. Когда тебе всего лишь одиннад-
цать весен. И когда знаешь, что одиночество твое - навсегда. Что ты
теперь совсем-совсем один на свете! Это - страшнее всего. Когда не
найдется во всей земле человека, кто бы помог, заслонил от нежданной
беды, уберег от голода и ночной стужи. От горя! Нет никого... А сам ты
еще не успел притерпеться к такому своему положению. Потому что вчера
еще все было иначе...
Маскольцы ворвались в лесную деревню в середине вчерашнего дня. Как
снег на голову. Что они появятся здесь, до последнего часа не вери-
лось. Отец, так тот даже думать об этом не хотел. Так и сказал Вулану,
соседу. Тот, как проведал три дня назад о войне, тотчас побросал на
телеги все, что можно было вывезти и уехал с семьей в город. От беды
подальше. И им тоже советовал. А отец до последнего сомневался, нужно
ли уезжать. Потому что поле стоит неубранное... Хозяйство, опять же.
Как все бросишь? Да и не полезут маскольцы в лесную глушь, не отыщут
их деревеньку. Что им тут делать? Да кабы и отыскали, что ж, не люди
они разве? Такие же мужики-раничи, как все...
Лишь в последний миг, когда десятка два озверевших от войны и запоя
вершников уже вламывались со злобной бранью на подворье, отец переки-
нул Ланку через высокий забор и приказал бежать в лес. Он и побег...
Да только от стрелы разве убежишь? Уже у самой опушки злая разбойница
клюнула мальчика в руку. Хорошо еще, не сильно. Только оцарапала. Мог-
ла бы совсем... А больно было!.. Сзади послышался топот коня и свире-
пый крик. Страшно было до ужаса! Нырнув в густую чащу, Ланка продолжал
бежать изо всех сил. "Вот сейчас догонят - и все!" - толкалась в голо-
ве жуткая мысль. Густые ветки деревьев с размаху хлестали по лицу,
цеплялись, разрывая одежду. А он все равно мчался, не разбирая дороги,
не останавливаясь, хотя и начал уже задыхаться от быстрого бега. Нако-
нец зацепился ногой за жесткое корневище и, вскрикнув, покатился по
земле. Затих, уткнувшись лицом в траву...
Он так и не узнал никогда, что случилось с мамой. Не слышал отчаян-
ного крика сестренки. Не видел, как отец с вилами в руках отбивался от
наседавших верховых. Как потом маскольские ратники швыряли зажженные
сучья в двери избы...
Он узнал обо многом гораздо позже, когда очнулся от долгого забытья
и вернулся назад, к дому. Когда все закончилось.
Дома не было. Лишь жадный огонь торопливо доедал обугленные бревна.
Да лежала на земле посреди двора пестрая корова Зорька, кормилица, с
истыканными острыми стрелами боками. Напрасно Ланка бегал вокруг под-
ворья, звал. Маму, отца... Никто не отозвался, не вышел на его зов.
Вконец обессилев, мальчик упал на землю рядом с мертвой Зорькой и зап-
лакал навзрыд, припав лицом к ее доброй рогатой голове.
В сумерках, выплакав последние слезы, Ланка поднялся. Простился в
последний раз с родным пепел