899171cb     

Соболев Леонид Сергеевич - Черная Туча



Леонид Сергеевич Соболев
Черная туча
(Из фронтовых записей)
Бой ушел вперед.
Он гремел теперь далеко в степи, и сюда доносилось лишь приглушенное
ворчание разрывающихся мин и снарядов. Над опустевшими окопами, вырытыми в
агротехнической посадке вдоль ровной аллеи, легкий ветерок чуть шевелил
деревья, вернее - огрызки деревьев.
Тонкие их стволы были срезаны, расщеплены или белели ранами сорванной
коры, ветви - надломлены, обгрызены, посечены. Листья, пробитые и
надорванные, преждевременно пожелтели. Изуродованная зелень молчаливо
свидетельствовала о том, что вытерпели люди, укрывшиеся под ней в неглубоких
своих окопах. Две недели свистел в этой рощице металлический вихрь, две
недели рвались здесь мины, снаряды, авиабомбы, густыми роями летели пули - и
когда-то высокие и пышные акации превратились в низкий общипанный кустарник.
Две недели бились здесь черноморские моряки, сошедшие с кораблей для
смертного боя с фашизмом.
Это были два батальона Первого морского полка. В начале осады Одессы
его сформировал и повел в бой командир Одесского военного порта полковник
Осипов, старый моряк, матрос с "Рюрика" и "Гангута", который в гражданской
войне бился в Первом кронштадтском экспедиционном отряде и командовал
матросским отрядом на Волге. Новый полк в первом же бою отбросил румын от
ближних подступов к городу и захватил эту посадку у колхоза Ильичевка. Она
была очень важна: во-первых, она закрывала врагу подход к высоте, выгодной
для обстрела Одессы, во-вторых, отсюда в свое время, с прибытием
подкреплений, командование рассчитывало начать новый удар.
Это отлично понимали и осаждающие. На два батальона моряков, державших
посадку, румыны бросили целую дивизию - два пехотных и один артиллерийский
полк. Посадка оказалась в фактическом окружении: спереди, сзади, слева и
справа были румыны, и только высокая кукуруза, протянувшаяся к
железнодорожному полотну, где оборонялась остальная часть полка, была
единственной дорогой, по которой ночами подтаскивали морякам цинки с
патронами, мины, пищу и воду. И по этой же кукурузе не раз пробирался к
своим бойцам полковник Осипов, чтобы осмотреть позицию, распорядиться насчет
отражения очередной атаки и, кстати, побеседовать по душам.
- Окружением маленьких пугают, - говорил он своим глуховатым негромким
голосом, пережидая разрывы мин и снарядов. - Поглядите, как вы тут ладно
устроились: посадочка-то ваша углом идет. Полезут румыны с тыла, внутрь угла
попадут: будете их с двух сторон бить. Справа навалятся - левая посадка
фланговым огнем их положит. Слева сунутся - правая также будет во фланг
косить. Ну, а если черт их понесет на самый уголок, тут у вас полная мощь
огня, понятно?.. За такую посадку денежки платить можно. Ваше дело - не
зевать, высматривать, откуда полезли. Крепче держитесь, товарищи, по-флотски
держитесь!.. Скоро эту посадочку оставим, вперед пойдем. Не на мертвый же
якорь тут стали!
И моряки держались. Ежедневными атаками враг пытался сломить их
сопротивление. Две недели подряд одна за другой накатывались волны атакующих
румын (в иную атаку до восьми волн) - и разбивались о твердость и мужество
краснофлотцев, как о скалу.
Грудами трупов, наваленных друг на друга, эти волны так и застыли у
окопов неопровержимым доказательством краснофлотского мужества и стойкости.
Пули, остановившие их на бегу, были у них во лбу, в сердце, в груди -
точные, прицельные пули спокойного морского огня. Убитые лежали без оружия:
оно попало в руки моряков, и солдат



Содержание раздела